Поместье-зверинец - Страница 28

– Сколько вы за него просите? – осведомился я и покрепче сжал в руке телефонную трубку.

– Тысячу двести фунтов, – последовал ответ.

Перед моим мысленным взором возникло лицо директора банка, но я решительно прогнал это видение.

– Ладно. – Я надеялся, что мой голос звучит уверенно. – Встретимся в Лондонском аэропорту, и, если он в хорошем состоянии, я его возьму.

Я положил трубку и увидел устремленный на меня взгляд Джеки – это был взгляд василиска.

– Что ты возьмешь? – спросила она.

– Детеныша гориллы, – небрежно ответил я.

– Ой, как славно, – обрадовалась мама, – эти крошки такие милые.

Джеки была настроена более трезво.

– Сколько? – осведомилась она.

– В сущности, цена сходная, – сказал я. – Ты же знаешь, гориллы очень редки, и знаешь, что мы теперь делаем упор на редкость. По-моему, такой редкий случай...

– Сколько? – сердито перебила Джеки.

– Тысяча двести... – ответил я и приготовился к буре.

– Тысяча двести фунтов? Тысяча двести фунтов? Ты с ума сошел. Не сегодня-завтра банк закроет твой счет, а ты вдруг заявляешь, что готов заплатить тысячу двести фунтов за гориллу? Ты не в своем уме. Помилуй, откуда мы возьмем тысячу двести фунтов? И что скажет директор банка, когда услышит об этом? Нет, ты решительно свихнулся.

– Я добуду деньги из других источников, – сурово молвил я. – Не забудь, остров кишит богатыми людьми, у них только и дела, что разъезжать по приемам, ну прямо японские вальсирующие мыши. Пора им сделать что-то для защиты животных. Я попрошу, и они дадут денег.

– Эта идея еще нелепее, чем твое решение купить гориллу, – сказала Джеки.

Но пессимизм Джеки не поколебал моей веры в добрую волю общественности. Я поднял трубку и назвал номер.

– Алло? Хоуп? Это Джерри.

– Алло, – безрадостно отозвалась Хоуп. – Чем я могу быть тебе полезной?

– Хоуп, пожалуйста, составь мне список самых богатых людей острова.

– Всех самых богатых? – оторопела Хоуп. – Что это ты еще задумал?

– Понимаешь, мне только что предложили детеныша гориллы по очень сходной цене... тысяча двести фунтов... но у меня сейчас нет таких денег...

Конец фразы утонул в звонком хохоте Хоуп.

– И ты рассчитываешь, что местные богачи за тебя заплатят? – молвила она сквозь смех. – Джерри, честное слово, ты рехнулся.

– А что тут такого, – возразил я. – Они должны быть рады, если их деньги помогут нам купить редкое животное. Нельзя откладывать, надо поскорее создавать питомники для горилл и других зверей, иначе их вовсе не останется на свете. Я уверен, они это понимают.

– Боюсь, что нет, – сказала Хоуп. – Я понимаю, ты понимаешь, но средний человек не понимает, или ему вообще на это наплевать.

– Пожалуй, ты права, – мрачно согласился я. – И все же стоит попытаться. Как ты думаешь?

– Стоит, но на твоем месте я бы не очень полагалась на их щедрость, – сказала Хоуп. – Ладно, через полчаса позвоню.

Через полчаса Хоуп продиктовала мне по телефону около полусотни фамилий, и я их быстренько записал. Потом отыскал номера телефонов, сделал глубокий вздох и приступил.

– Доброе утро, это миссис Макгергл? Говорит Джеральд Даррел из зоопарка. Извините, что я вас беспокою, но нам только что предложили детеныша гориллы... по очень сходной цене... тысяча двести фунтов... конечно, но это совсем немного за гориллу... ну вот, я и подумал, не согласитесь ли вы оплатить часть... скажем, одну ногу или еще что-нибудь? Вы согласны? Это ужасно мило с вашей стороны... большое, большое спасибо... До свидания.

До ленча я успел собрать двести фунтов. Еще тысяча, и горилла будет моя. Следующим в моем списке стоял майор Домо. Я в жизни его не видел и не представлял себе, как он отнесется к предложению купить кусок гориллы.

К счастью, оно его позабавило. Он рассмеялся.

– Сколько она стоит? – спросил он.

– Тысячу двести фунтов.

– А сколько вы уже собрали?

– Двести.

– Хорошо, – сказал майор Домо, – приезжайте ко мне сегодня, и я покрою разницу.

Сказать, что я онемел, – значит ничего не сказать. Называя телефонистке очередной номер, я надеялся получить фунтов двадцать пять, от силы пятьдесят. О ста я даже и не мечтал. И вот майор Домо подносит мне детеныша гориллы, так сказать, на блюдечке. Я промямлил слова благодарности, бросил трубку и побежал рассказывать всем, что у нас будет детеныш гориллы.

Настал великий день, я вылетел в Лондон за обезьяной. Теперь бы только не оказалось, что это шимпанзе! Торговец встретил меня в аэропорту и проводил в помещение, оборудованное Обществом защиты животных. Он отворил дверь, и я увидел... двух детенышей шимпанзе. Они сидели на столе и задумчиво ели бананы. У меня сердце оборвалось. Я живо представил себе, как возвращаюсь на Джерси несолоно хлебавши. Но торговец проследовал к клетке в углу, открыл ее, и в мою жизнь вошел Н'Понго.

Он был ростом около восемнадцати дюймов, на редкость красивый и складный. Проковыляв через всю комнату ко мне, Н'Понго поднял руки – возьми, мол, меня. Я удивился его весу, и ведь все это были кости и мышцы, ни капли лишнего жира. Тело покрывала густая и мягкая шерсть светло-шоколадного цвета; кожа рук, ног и лица была нежная и блестела, как искусственная. Небольшие, глубоко посаженные глаза сверкали, будто угольки. Лежа на моих руках, он немигающим взглядом внимательно осмотрел меня, потом пухлым указательным пальцем осторожно потрогал мою бороду. Я пощекотал ему ребра, и он весь задергался, хрипло хихикая и сияя довольными глазами.

Я посадил Н'Понго на стол и угостил бананом. Он принял угощение, тихонько ворча по-медвежьи от удовольствия, и стал аккуратно есть, не то что шимпанзе, которые любят набивать полный рот. Потом я выписал чек, мы затолкали сердито ворчащего Н'Понго обратно в ящик и поспешили на самолет, идущий на Джерси.